Только пятна от пятновыводителя

Есть два типа читателей. Одни – вечно спешащие, нервные, которые интересуются только заголовками новостей, чтобы как можно быстрее снова уткнуться в свое видео. И вторые – которым нужно старомодное рефлексирующее издание, которое растолкует все, чего они не понимают, прокомментирует все, что неясно, концентрируется на принципиальном и абсолютно игнорирует лихорадочную актуальность текущего момента.

В данном случае эрудиция – плохой помощник: автора цитаты не подскажет. Даже «гугл» – в замешательстве. Между тем, автор Даниэль Кон-Бендит  – человек известный. Кому-то по студенческим волнениям в Париже в  1968-м, где он был одним из молодежных лидеров. Кому-то по Европарламенту, где он давно депутатствует – то от немецких, то от французских «зеленых». Но это не важно. Важно то, что это мнение похоже на бесспорное. Притом что высказал он его – sic! – три десятка лет назад, задолго до расцвета Интернета.

Расцвет изменил «расклад Кон-Бендита», назовем его так, не качественно, но количественно. Читателей первого типа, несомненно, стало гораздо больше, читателей второго – изрядно меньше.

Положа руку на сердце, нужно сказать, что процесс этот начался не сегодня. Еще Марк Твен, достаточно долго подвизавшийся на поприще корреспондента газеты, рассказывал такую историю.

Был у него редактор, который из каждой, даже самой небольшой его статьи, обязательно вычеркивал лишнее. С его точки зрения. У Твена даже появилась цель, чтобы не сказать страсть: написать такую заметку, чтобы по ней не прошелся редакторский карандаш. И однажды ему это удалось! Текст выглядел примерно так: «Фермер Джим Фаулер поставил на горящую плиту мешочек с порохом. Безутешная вдова переехала к сестре в Кентукки».

Как видим, «читатели первого типа» существовали еще в XIX веке. Но отвлечемся ненадолго от читателей и поговорим об отношениях читателей и писателей. И собственно о смысле – того, что вещалось. Со страниц ли, из телевизора либо радиоприемника. И что со всем этим произошло.

А произошло то, что в определенный, не такой давний от сегодняшнего дня момент некий автор не без жизнерадостности констатировал: текст превращается в пятно! Возможно, произошло это в русле общего развития части цивилизации, для которой упаковка стала важнее содержимого. Контекст стал важнее текста. Декор – важнее того, что обрамлял. Суть и смысл отвалились на периферию, скукожившись от страха в ожидании тотального уничтожения.

Затаиться не удалось. Последовала еще парочка хуков и апперкотов. От которых, продолжая аналогию с боксом, они оказались, как казалось, даже не в нокдауне, а в глубоком нокауте.

Вначале наступил момент, когда автор стал интереснее контента-содержания – того, что он писал-говорил-делал. Дальнейшая эволюция в этом направлении привела к тому, что автор… перестал быть автором. Отделился от собственной «специализации». Если еще недавно, чтобы стать знаменитым, нужно было проявить себя в «профессии» – писать, разговаривать, петь, танцевать, играть, то сегодня можно просто торговать собственной личностью. Не «строить», а «строить из себя». И это строительство идет полным ходом.

– Папа,  кто такая Ким Кардашьян?

– Мммм…

– А кто такая Бузова?

– Вырастешь, дочка, узнаешь…

Но мы сейчас не об этом. Вернемся к писателям-читателям, текстам-смыслам.

Как ни странно, от полного и окончательного превращения любого текста в пятно его спасли читатели «первого типа». Именно они выступили в роли своеобразного пятновыводителя. При этом собственно текст естественным путем трансформировался, подстроившись под читателей.

Здесь уместно констатировать факт. Но, прежде чем перейти к констатации, вспомним: уже более полувека на последней странице «Литературной газеты» действует «Клуб 12 стульев», он же – отдел сатиры и юмора. А в нем некогда время от времени появлялась такая рубрика – «Роман, состоящий из одного названия». Вот! Теперь перейдем к констатации факта.

Констатирую.

Старая «шутка юмора» стала не только теорией, но и практикой бытования современных средств массовой информации. Массовая информация (текст, в широком смысле слова) (де)эволюционировала до состояния заголовка.

Собственно, можно было бы не дуть в трубы и не постукивать в барабаны. Что с того? В конце концов, пример того же Марка Твена говорит о том, что то, что хочешь – что нужно, можно донести и в одном предложении (абзаце). Так что такой, извините, продукт эволюции – это даже не полбеды. Беда она, как обычно, подкрадывается незаметно.

Привычно вильнув в сторону, еще раз вспомним о читателях. Тех, кто мог бы подписаться под слоганом, высказанным одним из могилевчан, к которому обратился наш журналист: «Читать газеты – себя не уважать!» Кто с апломбом и гордостью заявляет: «Я телевизор не смотрю и газет не читаю! Там сплошная пропаганда и агитация. Я в интернете беру информацию!»

В этом месте уместно вспомнить о частной английской компании «Кембридж Аналитика», которая собирает данные о пользователях Интернета и соцсетей, составляет их психологические портреты и разрабатывает персонализированную рекламу. Рекламу, которая обязана зацепить – и цепляет! – не всех, но каждого! Причем рекламируются не столько товары, сколько личности и идеи. Злые языки утверждают: компания причастна к вмешательству в ход более 200 выборов по всему миру.

Но это возможный повод для совсем другого разговора. Я собственно хочу расставить точки над «ё» в вопросе: во что превращается в Интернете информация-заголовок? Для этого полистаем ленты новостей. Прочтем:

* Сын пенсионерки, которой врачи ампутировали здоровую ногу, рассказал о смерти матери.

* За что женщин-военных отправляли в штрафные роты на Великой Отечественной.

* Ученые выяснили, почему вомбаты испражняются кубиками.

* Число погибших в результате взрыва в Кабуле выросло до 55-ти.

* В Подмосковье нашли череп мамонта с кладом внутри.

* «Обдолбанная» подруга Бузовой отрубила себе пальцы.

* Как выбрать правильную автомойку зимой.

* Барри Алибасов женился на Лидии Федосеевой-Шукшиной.

* Внутри умершей египтянки нашли скелет ребенка.

* Сотрудницам банка запретили беременеть без разрешения начальства.

Чтоб было понятнее, к чему я веду: эти информации следуют друг за другом, «через запятую». Каков результат?

Информация нивелируется. Бабушка, которой ампутировали ноги, – на одной «доске» с какающим австралийским сумчатым «хомяком». Взрыв в Афганистане – равнозначен мытью автомашины. Алибасов и Федосеева – Бузовой, и вместе они – мамонту. «Солдатки» штрафбатов – беременным «банкиршам»…

Информация стареет в мгновение ока, новая моментально стирает предыдущую.

И все это на фоне давнего «пароля» создателя Си-Эн-Эн Теда Тернера: «Собака покусала человека – это не новость. Новость – человек покусал собаку!»

Проще? Информация превращается в ничто! Пустое множество. Вот они, так сказать, «пятна» от «пятновыводителя»!

Для сравнения, традиционные СМИ, которые не пинал лишь ленивый и нередко абсолютно справедливо, все-таки всегда пытались отделять зерна от плевел, а мух от котлет. Отделять и расставлять по ранжиру, степени важности. Другое дело, степень эта у каждого – своя.

Самое время резюмировать.

Конечно, я не к тому, что Интернет – зло, а газеты и телевидение – добро. И то, и другое – инструмент, который демоническим или ангельским делаем мы, «писатели» и «читатели».

Когда-то давным-давно Борис Гребенщиков и его «Аквариум» пели: «Но из моря информации, В котором мы тонем, Единственный выход – Это саморазрушенье… Нам уже недолго ждать». Борис Борисович, как вы были правы.

Старый грустный (?) афоризм «Все там будем» можно отложить – от того свету – и приложить – к этому, свету Интернету. Недалек тот день, когда тех, кто еще не запутался во Всемирной Паутине, не останется.

Его можно приближать. Например, заглядывать, спорадически или регулярно, на сайт нашей газеты. Чтобы стать не только читателем газеты, но и – чем славен Интернет – соучастником ее создания.

А можно – пока этот день не наступил, уютно устроившись на какой-нибудь мебели, почитать «Вестник Могилева». Что вы и делаете. Надеюсь, сделаете еще не раз. Сейчас как раз можно подписаться. Подписать родственников, друзей, коллег по работе, ветеранов!

Так что до новой встречи и нового разговора.