Пройдет чуть меньше двух лет и эксперты, в том числе Могилевской области, будут отмечать столетие образования экспертно-криминалистических подразделений. Стремительно развивающиеся технологии не оставили в этой профессии места привычному для советских людей киношному образу эксперта-криминалиста Кибрит из популярного советского телесериала «Следствие ведут ЗнаТоКи». У современных экспертов такие объемы работы и по таким направлениям, что реальность выглядит почти фантастикой.

О том, как работают сегодня профессионалы, с какими проблемами сталкиваются и как их решают, наш разговор с начальником управления Государственного комитета судебных экспертиз по Могилевской области Ярославом Иосифовичем Федоринчиком.

– Комитет – как государство в государстве, настолько он многофункционален и многообразен. Причем дело находится и для технарей, и для гуманитариев, и для медиков…

– Как раз такое многообразие функций и было одной из предпосылок к нашему образованию, ведь до 1 июля 2013 года существовала масса экспертных подразделений. Они были и в органах внутренних дел, и в системе Министерства юстиции, и в Министерстве чрезвычайных ситуаций, и в Вооруженных силах, и при Минздраве. И во многих ведомствах, как правило, производились одинаковые виды экспертиз. Но после принятого Главой государства решения мы собрали все экспертные подразделения в один орган. В результате сократилась численность людей и должностей. Сейчас говорят об оптимизации госорганов – мы начали это делать буквально с первого дня и уже оптимизировали 25% должностей. Кстати, на момент нашего образования только в медицинских подразделениях около 40% должностей были вакантны. Не было специалистов, эксперты работали по одному на два-три, а то и большее количество районов. И обеспечить участие судебно-медицинского эксперта при осмотре места происшествия было из разряда фантастики. Сегодня каждый выезд на место происшествия обеспечивается экспертом. Проводим в области до 90% экспертиз – из тех, что делаются в Государственном комитете. И вакансий нет.

– Но ведь таким образом исключается возможность альтернативной экспертизы и один эксперт становится своего рода истиной в последней инстанции… А ведь человеческий фактор никто не отменял.

– Конечно, раньше можно было обращаться к разным экспертам в разных ведомствах за альтернативной точкой зрения. Это – с одной стороны. С другой – бывали случаи, когда те же самые судьи говорили, что положили в основу судебного решения то заключение, которое было ярче и красочнее оформлено. Поэтому, когда мы объединили в Госкомитете все направления судебных экспертиз, хуже от этого не стало. Тем более, что организована многоступенчатая система проведения экспертиз. Они делаются в территориальных органах, первое звено которых – межрайонные отделы, далее – областной уровень, затем центральный аппарат, в котором есть соответствующие эксперты, как правило, самые опытные и грамотные. Да и сами мы заинтересованы в том, чтобы к нашим заключениям не было нареканий и мы могли гарантировать качество нашего продукта.

– По какому критерию подбираются на работу люди?

– Мы – военизированная организация, в которой представлены разные направления для того, чтобы – и это не пустые слова – обеспечивать единую государственную политику в области экспертно-судебной деятельности. Поэтому первый критерий – наличие соответствующего образования, которое подходит для занятия той или иной должности. После чего кандидат проходит многоступенчатую систему отбора и проверки. Учитывается не только хороший средний балл по результату окончания высшего учебного заведения – кандидат проходит собеседование и у соответствующих специалистов. По отдельным направлениям судебно-экспертной деятельности – обязательное собеседование со специалистами центрального аппарата. Проверяются морально-деловые качества; естественно, кандидат ни в коем случае не должен быть судим и иметь системные факты привлечения к административной ответственности. В ходе специальной проверки может применяться и полиграф – так называемый детектор лжи. А дальше идет переподготовка, потому что судебных экспертов не выпускает ни один вуз страны. У нас есть свой институт переподготовки и повышения квалификации, в котором мы обучаем специалистов по всем направлениям экспертной деятельности.

– Видимо, и эмоции должны быть полностью отключены?

– Никаких эмоций. Эксперт должен уметь их контролировать. Эксперты – это люди, которые не имеют права на ошибку. Это люди, от результата работы которых зависят судьбы других людей. Но эмоциональная составляющая, безусловно, присутствует. Потому что эксперты вместе со следователями и сотрудниками милиции прибывают на места происшествий и видят трагедию… Это профессия, которая наряду с профессией следователя и оперуполномоченного, подвержена профдеформации и профессиональному выгоранию. Поэтому мне наших экспертов искренне и по-человечески жаль. Но мы смотрим на то, готов ли человек не только интеллектуально и морально, но и эмоционально к такой работе. И если мы видим какую-то незрелость, элементы какого-то ребячества, неумение владеть собой и работать в команде на месте происшествия, неумение учитывать позицию и интересы членов следственно-оперативной группы, мы с этим человеком начинаем углубленно работать и, если не получается, расстаемся.

– В каком ключе проходит общение с населением?

– Как правило, люди обращаются к нам для защиты своих законных интересов и прав. Мы оказываем населению услуги по проведению судебных экспертиз и исследований. Наиболее востребованы сегодня генотипоскопические экспертизы – по установлению отцовства, трассологические, почерковедческие и криминалистические. А также строительно-технические экспертизы, экспертизы радиоэлектронных устройств… Процедура весьма проста. В Интернете есть наш сайт, телефоны, которые работают в круглосуточном режиме. Человеку достаточно обратиться в любое наше подразделение и заключить в письменной форме договор, после чего эксперт проведет исследование. Естественно, мы заинтересованы в том, чтобы сроки были максимально сжатыми. Информация о нас есть и возле государственных органов, осуществляющих правоохранительную функцию и функцию правосудия.

– Наверняка вам приходится иметь дело и с «долгоиграющими» делами. Причем они достаточно тяжелы и морально, и психологически, связаны со смертью близких людей… Как вы решаете эти проблемы?

– Каждый эксперт должен понимать, что его заключение – не истина в последней инстанции. И оно будет подвергнуто и анализу, и контролю, и проверке, и не исключено назначение повторной экспертизы. Что касается общения с людьми – участниками этого процесса – то никто никогда не отказывает в личном приеме руководителем. И руководство Государственного комитета, и законодательство ориентируют нас на то, чтобы ни в коем случае это общение не было формальным. Регулярно организовываются приемы граждан председателем и его заместителями – с выездом на места. И каждый раз, присутствуя на этих приемах, я вижу искреннее, неподдельное внимание к человеку. Для меня это пример для подражания. И, в любом случае, я человека буду слушать, как в первый раз. Потому что, возможно, мы что-то где-то упустили, возможно, где-то чему-то не дали оценку. Ведь дьявол кроется в мелочах. А мелочи в работе эксперта имеют очень важное значение. Поэтому человека, в первую очередь, нужно выслушать, какое бы мнение заранее ни было сформировано.

К тому же с каждым годом растет и правовая грамотность людей. Они начинают применять правовые механизмы защиты своих прав, которые не применяли в силу того, что не были о них осведомлены, либо не придавали этому должного значения.

– В прошлом году значительно улучшилась материально-техническая база ваших служб…

– Эксперты-баллисты Могилевской области первыми в стране получили возможность испытать новый универсальный баллистический комплекс, предназначенный для отстрела огнестрельного оружия при проведении судебно-баллистической экспертизы. Появилась цианоакрилатовая камера, используемая при производстве дактилоскопических экспертиз. Для Бобруйского межрайонного отдела был приобретен хромато-масс-спектрометр, позволяющий менее чем за час определять широкий спектр наркотиков и психотропных веществ…

Поэтому – да, техническая база улучшилась в разы, но мне, как руководителю экспертного подразделения, она кажется недостаточной, потому что хочется большего, особенно, когда есть с чем сравнивать. Мир развивается, и Государственный комитет на уровне центрального аппарата организовывает международное сотрудничество. Это, как правило, международные конференции, посещение нас зарубежными делегациями. Недавно к нам приезжали коллеги из Сербии, Украины, России, Прибалтики, Австрии и Швейцарии. И мы с интересом определили для себя некоторые особенности проведения судебно-медицинских экспертиз в Швейцарии. У нас пока такого нет, но мы к этому стремимся.

– Какие приоритеты ставите при планировании работы комитета?

– Помимо того, что цели и задачи определены законодательством и руководством Государственного комитета, выстроена такая система контроля и анализа, что просто невозможно себе позволить расслабиться и упустить какое-то направление из виду.

Безусловно, самое главное – оперативность и качество проведения экспертиз. Если говорить об оперативности, то второй год 99,9% всех экспертиз проводим в четко установленный законом срок – до 30 суток, даже по наукоемким и трудозатратным направлениям. Работаем над материально-техническим оснащением. Постоянно повышаем уровень квалификации экспертов, ведь это профессия, в которой нужно учиться всю жизнь. Хотелось бы обеспечить надлежащие материально-технические условия – некоторые здания, которые были нам переданы, долгое время не ремонтировались. Еще одно приоритетное направление – развитие новых видов экспертиз. Сегодня в Государственном комитете их проводится более 160 видов. Когда-то были недосягаемы экспертизы радиоэлектронных устройств, фоноскопические экспертизы… Сейчас это уже обыденность. В прошлом году ввели товароведческую и автотовароведческую экспертизы. В этом году работаем над введением лингвистических экспертиз. Для этого обучаем своих специалистов, в том числе и за рубежом.

– Комитет судебных экспертиз – своего рода буфер между органами уголовного преследования и населением. Не приходится ли в связи с этим подвергаться какому-то определенному прессингу, пусть даже и негласному? Как в таких условиях сохранить объективность?

– Если вы внимательно посмотрите на наш символ, то рядом увидите лозунг: «Аб’ектыўнасць. Гонар. Айчына». Когда возникает двусмысленная ситуация, я обращаю внимание своих коллег на эти три слова. Да и сам уже долгие годы в своей работе руководствуюсь девизом: «Не знаешь, как поступить, – поступи по закону». Только так мы можем сохранить свое лицо и честное имя.

Беседовала Александра Пронькина, фото с сайтов sudmed.mogilev.by и mogilevnews.by