17 сентября 1939 года – день, вошедший в историю нашей страны как акт исторической справедливости, эпохальная дата, положившая конец попытке разделить белорусов на западных и восточных. Это было 84 года назад. Очевидцев воссоединения нации осталось до обидного мало, но память жива… Вспомним исторические факты, дополненные рассказами людей, оказавшихся «на другом берегу».

Белорусов разделили 18 марта 1921 года. По условиям несправедливого Рижского мирного договора наши западные земли отошли Польше, восточные – остались в советской России. Белорусскую делегацию, разумеется, в Ригу не пригласили…

Это была трагедия национального масштаба. Ни больше ни меньше. Почти 3,5 млн наших соотечественников, проживавших на западных белорусских землях, оказались под юрисдикцией Варшавы. Но юридическая формулировка не отражает глубины той опасности, нависшей над всем нашим народом, значительная часть которого рисковала просто потерять свою идентичность и больше никогда не зваться белорусами.

За польскiм часам

Власти панской Польши новые земли воспринимали как «дикие окраины». А их, по убеждению варшавских властителей, было необходимо как можно быстрее полонизировать. «Крэсы всходни» – уже в этом названии наших территорий сквозит идея непризнания права белорусов на самоидентичность и самоопределение.

Под лозунгом «Польша для поляков» Варшава незамедлительно принялась за ускоренную ассимиляцию белорусов. Такая политика сводилась к триаде: местное население должно было думать по-польски, учиться по-польски и в духе польской государственности. Господствовало мнение о белорусах как о пассивной массе без собственных государственных традиций. По отношению к национальным меньшинствам попирались не только статьи Рижского мирного договора и Версальского трактата, но даже и польская Конституция.

Националистический террор польских властей носил не только политический, но и бытовой характер. Не раз бывало, что польские полицейские заглядывали на обычную деревенскую белорусскую вечеринку и забирали в «пастарунак», избивали молодых людей только за то, что они разговаривали на родном языке.

Особенно отчетливо попытки уничтожить самобытность белорусского народа проявились в образовательной сфере. Если в начале 1920-х годов в Западной Беларуси функционировали 2 белорусские учительские семинарии, 8 гимназий и около 400 начальных белорусских школ, то в 1938/1939 учебном году не осталось ни одной белорусской школы. При этом к концу 1930-х годов польские власти так и не смогли обеспечить обещанного всеобщего начального обучения. Об открытии вузов в Западной Беларуси, естественно, не могло быть и речи. Во многих местностях Западной Беларуси, особенно на Полесье, продолжали существовать «бесшкольные округа». Всего на западно-белорусских землях в 1938/1939 учебном году не посещали школу более 100 тыс. детей. Если в БССР неграмотность была фактически ликвидирована, то в Западной Беларуси в 1931 году 43 процента жителей старше 10 лет не умели писать и читать. Эти цифры подтверждены архивными документами.

Печальная ситуация наблюдалась и в здравоохранении. В докладной записке от 15 декабря 1939 года нарком здравоохранения БССР Иван Новиков писал: «На территории Западной Белоруссии было около 3000 больничных коек, или 0,6 на 1000 населения против 3,2 в БССР, т.е. коэффициент обеспеченности больничными койками в БССР в пять раз выше».

То, что белорусы считались людьми второго сорта, подтверждает и сравнение социально-экономического положения «крэсаў усходніх» с историческими польскими регионами. Фактически Западная Беларусь была отсталым сырьевым придатком Второй Речи Посполитой. Охватывая 23 процента территории и 11 процентов населения Польши, Виленское, Новогрудское и Полесское воеводства имели только 2,8 процента предприятий и 1,9 – рабочих страны. Заработная плата рабочих на белорусских землях была ниже, чем на исконно польских. Рабочий день – 10 часов и более, большинство рабочих получало 2-4 злотых в день. Один килограмм хлеба стоил 0,45 злотых, сахара – 1,4 злотых, масла – 6,3 злотых. А за один метр шерстяной ткани нужно было выложить 33 злотых. Чтобы пошить себе костюм, рабочему не хватило бы и месячного заработка. Белорусы, конечно, не голодали, но и шиковать не приходилось.

Ветеран Великой Отечественной войны, могилевчанин Николай Илькевич в беседе с корреспондентом «Весніка» вспоминал детство, которое он провел в деревне Цынцевичи Виленского воеводства.

«Двадцать лет гнули спины под панской Польшей. Деревня была большая, примерно 200 дворов, а земли маловато. И на всю округу только небольшая лавочка и начальная школа на четыре класса, которыми управляли поляки. Белорусы сеяли, убирали, одевали их, а сами ходили в лаптях и лучину жгли. Так продолжалось до сентября 1939 года, когда Красная армия нас освободила. В деревне вскоре построили Дом культуры и школу-семилетку, начали создавать колхоз, появились комсомольцы. Словом, зажили!»

Справедливости ради, у белорусов, проживавших в БССР в межвоенный период, жизнь тоже была не сахар. Такое время. Здесь и насильственная коллективизация, и репрессии, и другие перегибы при строительстве социализма. Но жители республики были полноправными гражданами, они звались белорусами. И поэтому вполне закономерно, что в сентябре 1939 года западные белорусские крестьяне встречали Красную армию как освободительницу.

Встречали с цветами

1 сентября 1939 года германские войска перешли границу Польши. Началась Вторая мировая война. Правительство и военное командование Польши оказались не в силах противостоять Вермахту. Руководство Советского Союза какое-то время занимало выжидательную позицию, хотя Германия в первые сентябрьские дни неоднократно напоминала и даже требовала от СССР решительных действий. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов 10 сентября заявил германскому послу, что советское правительство должно убедиться в том, что Польша распалась, и тогда оно придет на помощь белорусам и украинцам. Это случилось 17 сентября.

Наши коллеги из «Лідскай газеты» поделились воспоминаниями очевидцев того эпохального для Беларуси события.

Иван Корабельник, житель Лиды:

«Ночью с 17 на 18 сентября на углу современных улиц Калинина и Грюнвальдской была установлена триумфальная арка для встречи Красной армии. На протяжении ночи город был украшен транспарантами и флагами. Люди сидели около радиоприемников, слушали Москву. А утром 18 сентября около автобусной станции (у замка) сформировалась колонна демонстрантов. Горожане с цветами, красными флагами и песнями пошли навстречу Красной армии. Встреча произошла около деревни Минойты. Обратно в город демонстранты вернулись с частями Красной армии».

Михаил Рачкевич, житель Лиды:

«В четыре часа дня на новогрудском тракте показалась советская машина и подъехала под замковые стены. Из нее вышел красный командир. Встреченный мощным «Ура!», он пошел на замковый двор. А за ним весь народ. Там состоялся митинг. Красный командир говорил о том счастье, которое выпало бойцам, – освобождать единокровных братьев из Западной Беларуси. А когда закончил выступление, десятки рук протянулись к нему, осыпали цветами».

В конце октября 1939 года в Белостоке состоялось Народное Собрание Западной Беларуси – фактически народный референдум, определивший будущее западно-белорусского региона. На нем был принят ряд важнейших документов – о государственной власти, вхождении Западной Беларуси в состав БССР, о земле, о национализации банков и крупных промышленных предприятий.

Ожидания лучшей жизни в целом оправдались. За короткий отрезок времени были проведены значительные социально-экономические преобразования. Да, кому-то не по нраву оказались колхозы, кого-то записали в «кулаки» и репрессировали. Но… Приводим пример той же Лиды, который характерен для всех западных белорусских земель после воссоединения с БССР.

• 24 сентября лидские школы возобновили обучение на белорусском языке.
• За первый год советской власти была ликвидирована безработица. За короткое время построены хлебокомбинат, мясокомбинат, горпромкомбинат, а также фабрика «Ателье мод».
• Открылись две средние и шесть семилетних новых школ, в которых обучались 4428 детей. Начали работать две вечерние школы, педагогическое и ремесленное училища, зимние и летние кинотеатры, библиотека.
• Стала бесплатной медицинская помощь. Здесь работало 18 лечебно-профилактических учреждений, в которых трудились 38 врачей.
• Началась радиофикация, был заложен городской парк.
• За счет государства ремонтировались дома, и сотни семей улучшили жилищные условия.

Единый народ

История не терпит сослагательного наклонения, и мы лишь можем догадываться и выдвигать версии, что было бы, не случись тот сентябрь далекого 39-го. Скорее всего, территория нынешней Беларуси была бы на треть меньше, столицей все-таки стал бы Могилев, а на карте страны отсутствовали бы Брест, Гродно, Лида, Пинск, Барановичи, Несвиж, Молодечно и еще сотни городов и поселков. Ну, а население «крэсаў усходніх» говорило бы исключительно по-польски.

Сегодня мы понимаем, что воссоединение белорусской нации в едином государстве – эпохальное событие. Этническое и территориальное объединение объективно привело к национальной консолидации нашего народа, укреплению белорусской государственности и возвращению территориальных границ Беларуси в русло вековой исторической традиции. Мы не делимся на западных, восточных или срединных. Мы – один народ!

Юрий Прокопенко

Фото из открытых источников в сети Интернет