39 лет назад никто не мог и предположить, что на страну обрушилась страшная беда, а вышедший из-под контроля человека «мирный атом», навсегда разделит жизнь людей на «до» и «после»

Архиважное дело и сила «Радона»
«…Взрыв прогремел и рассеялось горе, но и его побороть сможем мы». Это строчки из гимна специализированного предприятия «Радон», созданного почти 35 лет назад для выполнения специальных работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. 11-й год предприятие, у истоков создания которого стоял подполковник в отставке Геннадий Данилин, возглавляет полковник милиции в отставке Евгений Лазакович.

Глазами мальчишки
В апреле 1986 года старшина роты Евгений Лазакович был курсантом Могилевской средней специальной школы транспортной милиции МВД СССР. О произошедшей катастрофе будущие милиционеры, как и подавляющее большинство советских граждан, узнали из средств массовой информации, поэтому мысль о том, что им предстоит пополнить ряды ликвидаторов, их даже не посещала.

Взрыв на Чернобыльской станции произошел 26-го, в субботу. А через пару дней курсантов перевели на казарменное положение. Никто толком ничего не объяснил, просто сказали, что поедут в загрязненные радиацией районы.

А в октябре сводный отряд из 300 курсантов и 29 офицеров направили в Хойникский и Брагинский районы Гомельской области.

Как вспоминает Евгений Леонидович, с первых дней предстоящая командировка воспринималась как возможность отдохнуть от учебы, а заодно проверить себя в экстремальных условиях. Естественно, масштабов техногенной катастрофы никто даже близко не представлял, просто знали, что будут заниматься эвакуацией людей из зоны бедствия, охранять общественный порядок и пресекать мародерство.

Их отряд определили в отселенную деревню Бабчин Хойникского района и поселили в школе.
Быт обустраивали сами. После службы проходили дозиметрический контроль. Больше всего «трещали» волосы, поэтому постриглись налысо. Влажная уборка проводилась каждые два часа и очень тщательно: мыли полы, протирали стены. Обувь обрабатывали в стоящих при входе в жилое помещение больших тазах с дезактивирующим средством.

Службу несли круглосуточно — патрулировали выселенные деревни. Из экипировки — респиратор, фонарик, радиостанция и фляжка с питьевой водой. Для большей уверенности носили при себе топорики и учебные ручные гранаты, которые остались в местных школах после эвакуации. Дозиметры были, но, как правило, нерабочие.

Этот недостаток компенсировали ежедневная баня и качественное трехразовое питание с разнообразным рационом, как говорится, от сгущенки до тушенки.

Парни учились действовать в нестандартных ситуациях, выстраивая отношения с местными жителями, которые возвращались за в спешке брошенными имуществом и сельхозпродукцией, не осознавая, что ставят под угрозу здоровье и жизнь.

При этом они, сами еще практически дети, которым было чуть за 20, тоже не понимали, насколько все опасно, поэтому и к происходящему относились по-ребячески, назвав, к примеру, одну из прибившихся к ним собак Цезий, а другую — Стронций. Но порой даже им становилось жутко от неестественной тишины «мертвых» улиц, магазинов и школ.

Отряд состоял из курсантов 33 национальностей. И только один из них, у кого мать была врачом и занималась наукой, понимал, что происходит, и давал советы, как нужно поступать, чтобы минимизировать последствия для здоровья.

Деревни, в которых дома были опечатаны обычными бумажными наклейками, выглядели осиротевшими и безжизненными. О том, что совсем недавно там бурлила жизнь, напоминали заброшенные фруктовые сады, опустевшие фермы, груды сельскохозтехники на мехдворах и стаи бродячих собак, которых подкармливали сухпайками.

…Эта командировка длилась месяц. Но неизгладимый след в сердце каждого ее участника оставила на всю жизнь. И еще долго будет отдаваться болью преждевременных потерь сослуживцев, друзей, родных и близких.

Однажды, 30 лет спустя…
Евгений Лазакович до сих пор устраняет последствия Чернобыльской катастрофы.
Закончив службу в 50 лет в чине полковника и в должности заместителя начальника Института МВД, он, конечно же, планировал продолжить работать и дальше, только не знал, где. Поступившее предложение показалось интересным, и он возглавил специализированное предприятие «Радон», изначальной задачей которого были минимизация и ликвидация последствий радиационной аварии в условиях радиоактивного загрязнения обширных территорий, реабилитация и социально-экономическое развитие пострадавших регионов.

Созданный 25 декабря 1990 года в рамках реализации Государственной программы по преодолению катастрофы на Чернобыльской АЭС в Могилевской области, сегодняшний «Радон» — это около 90 человек и 60 единиц автотракторной и дорожно-строительной техники. Работоспособное предприятие с особой аурой. Они называют себя радоновцами и этим гордятся, потому что понимают, что заняты архиважным делом.

Разбирают и сносят здания и сооружения, контролируют радиоактивное загрязнение, обслуживают пункты захоронения отходов дезактивации.

Начиная с 1991 года, они захоронили более 11 тысяч объектов, в том числе административные и производственные здания, дома. И сегодня обеспечивают на этих территориях идеальное состояние, следят, чтобы не было лесных пожаров и несанкционированного вывоза загрязненных материалов.

Евгений Лазакович утверждает, что Беларусь — единственная страна, которая обеспечивает безопасность на загрязненных радиацией территориях. Сегодня реализовывается уже шестая по счету Программа ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. И в этой программе снос и захоронение зданий — всего лишь песчинка. Потому что в основе — очень сильная социальная программа, строительство, газификация, медицинская поддержка.
Радоновцы работают в зонах с повышенной радиацией. Их задачи остались прежними. Но привлекают их и для сноса других объектов по всей территории области. А когда возникают чрезвычайные ситуации в виде снегопадов и буреломов, их помощь тоже оказывается как нельзя кстати.

У работников предприятия — полный социальный пакет. Коллективный договор предусматривает массу преференций, в том числе и медицинскую страховку со всем спектром медицинских услуг. А также существенную помощь на оздоровление не только самих работников, но и их детей, подготовку к школе и еще целый ряд приятных неожиданностей.

А на территории главного офиса предприятия стоят три памятника: камень с гербом Могилевской области, камень с символом «Радона» и символ спецтехники, в свое время здорово выручавшей ликвидаторов, со словами: «Возрождение родной земли — наша забота».

Память — категория нравственная
Бывшие сослуживцы-ликвидаторы, несмотря на то что разъехались практически по всей территории бывшего Союза, не теряют связи друг с другом и продолжают общаться.
Собираются, ездят по памятным местам, вспоминают ушедших товарищей. В прошлом году были в Славгороде, перед этим — в Краснополье. В этом году планируют ехать на Быховщину. Были и в деревне Бабчин…

Многих уже нет, многие серьезно больны… Поэтому никуда не деть искренние переживания по поводу случившегося, горечь от того, что ушли люди, которым бы еще жить да жить…
Но помогает философский склад характера: если не можешь изменить обстоятельства, меняй свое отношение к ним. И он меняет. Но главные убеждения остаются. И среди них выкристаллизовавшаяся с годами и жизненным опытом уверенность в том, что самые страшные люди — равнодушные. Потому что предателя и подлеца видно всегда, а равнодушного — нет.
Александра ПРОНЬКИНА

После катастрофы на Чернобыльской АЭС около четверти территории республики подверглось радиоактивному загрязнению. В зонах отселения прекратили существование 479 населенных пунктов, покинутыми оказались более 26 тысяч частных подворий и капитальных строений.
На Могилевщине пеплом Чернобыля накрыло Костюковичский, Чериковский, Краснопольский, Славгородский и Быховский районы.