Было время, когда планшеты и Google не имели никакой силы. Их еще не придумали. Пространство было реальным, а не виртуальным, и всем заправляла бурная фантазия. Дети играли в хоккей на стоянке и в качестве ворот использовали железные ящики для стеклянных бутылок из-под молока и кефира. Они «уводились» из магазинов, продавщицы которых чуть позже прибегали ругаться и забирать свой инвентарь. Дерматиновый мяч мог объединить весь двор, а то и два, впоследствии пав храброй смертью под колесом чьей-нибудь машины. По тихой ностальгической грусти вспоминаем игры детства…

«Пять»

Едва ли не ясельное увлечение и фантастически простая игра. Для нее требовались мяч и свободное время, которого в детстве было как женщин на филфаке. Ну, и друзья. Не сетевые, а совершенно натуральные.

Первый участник брал мяч и произносил, допустим, «Я знаю одного зверя», после чего бил мячом о землю и называл какого-нибудь льва. Если синхронизировать эти действия удавалось, участник продолжал. Только уже про одно имя мальчика, одно имя девочки, один город, одну машину.

После озвучивания всех считалок задание усложнялось. «Я знаю двух зверей», «Я знаю два имени мальчиков» и так далее. Стучать мячом о пол приходилось тоже два раза. Человек, которому не удавалось совместить оглашение имени и чеканку, передавал ход. Играть можно было до одурения. Хотя обычно одурение лимитировалось пятью подходами.

Расскажите своему ребенку про «Пять», он выглянет на вас из-за планшета, «погуглит» в нем вашу игру и после покрутит пальцем у виска. Мол, зачем?

«Али-Баба»

Было время, когда слово «Али-Баба» не ассоциировалось с интернет-торговлей, а также головной болью по поводу ограничения допустимого веса международных посылок.

Игра требовала минимум шести участников. Они делились на две команды и выстраивались друг напротив друга, крепко схватившись за руки. Ребенок посредине, если к тому времени уже успел посмотреть «Кавказскую пленницу», мог изображать героя Георгия Вицина. Хотя обычно участников было намного больше. Все же в «Али-Баба» играли либо всей детсадовской группой, либо начальным классом.

Команда начинала декламировать крутейшую считалку, не подозревая, что она пропишется в памяти на всю жизнь. Первая: «Али-Баба!» Вторая в ответ: «Зачем слуга?» Первая: «Пришить рукава!» Вторая: «На чьи бока?» Первая: «Пятого-десятого, Витю сюда!» Витя мог быть и не Витей вовсе. Называлось имя человека, которого выбрали соперники. Условный Витя разгонялся и пытался прорвать цепь рук. Если он в этом не преуспевал, то оставался в другой команде. Если преуспевал, забирал с собой одного человека из числа оппонентов.

«Горячая картошка»

Участники становились в круг и перекидывались мячом. Тот, кто не мог с ним совладать, садился в центр. Мяч – метафора горячей картошки. Круг – метафора котла. Детство было образным и полнилось скрытым смыслом. Попавших в «котел» товарищей можно было спасти. Требовалось направить мяч в центр и попасть в нужного человека. Если нужный человек чем-то до того вам насолил, можно было попасть сильно, чтобы аж прижгло, а потом еще и подраться.

«Квадрат»

Да, требовался «квадрат». В некоторых дворах его по-богатому малевали краской на асфальте. На веки вечные. Однако в большинстве случаев использовался мел – либо честно украденный в школе, либо отобранный у девочек (тогда рисунок получался нежного цвета), либо природный. Как-то даже находились камни, которые оставляли нужные следы.

Если дело происходило на стоянке (слово «парковка» в детстве никто не говорил), игра приобретала экстремальный оттенок. Стонущая сирена машины, в которую попал мяч, заставляла нервничать ее хозяина…

В отсутствие асфальта подходило и земляное покрытие. Тогда «квадрат» рисовался дюже романтичным способом – пяткой своей же ноги. Обычно она была облачена в лидский кед.

Игровая составляющая была следующей. «Квадрат» делился на четыре части. В центре рисовался круг. В круг нужно было попасть руками при разводе. Дальше касаться мяча позволялось только ногами. Разрешалось жонглировать. Потом следовало переправить мяч на чужую четверть. Так, чтобы оппонент до него не добрался. Если мяч дважды касался земли на территории кого-то из участников, ему засчитывался минус. Пять минусов – и жди своей следующей очереди. Тем более что желающих влететь всегда было много.

«Стенка»

Еще одна профутбольная игра. Инвентарь – мяч и стена. Количество участников – хоть весь двор. Бьешь мячом о стену, передаешь ход. Другой участник должен сделать то же самое. Естественно, для интереса выбиралась стена, в предместьях которой имелся усложненный ландшафт: кочки, ямы, лавки. Комплектом к лавкам обычно шли бабки, чье присутствие гарантированно оборачивалось дополнительным квестом. Прилетающим спортивным снарядам и детям пенсионерки отнюдь не радовались. Так что можно было развлечь себя еще и перебранкой со скучающими старушками.

Лучшей локацией для «Стенки» были трансформаторные будки. Они максимально усложняли задачу. Во-первых, попробуй попади. Во-вторых, что делать, если мяч залетел на крышу? Засчитывать это как попадание или нет? В-третьих, кто полезет за мячом, а то он новый и «мама меня убьет за него вообще».

«Города»

Не те «Города», которые «Москва» – «Амстердам» – «Москва» – «Амстердам», а другие, более подвижные. Бралась палка, длинные руки самого вытянутого участника и не заставленный автомобилями кусок двора. Раньше подобных кусков было в изобилии. Длиннорукий участник брал палку и выступал в роли циркуля, рисуя круг. Причем что такое циркуль, в ту пору мало кто знал. Геометрия в школе стартовала много позже.

Круг делился на одинаковые сегменты по количеству участников. Каждый становился на свою территорию и обзывал ее конкретным городом. В центре круга оставалась палка, которой он рисовался. Все становились на изготовку бежать. Ведущий долго тянул и вдруг резко называл город. Допустим, Нью-Йорк. Хозяин Нью-Йорка, пока все убегали кто куда, стремился к палке и, ухватившись за нее, говорил «Стоп».

Все останавливались. Человек оценивал количество шагов до ближайшего игрока, называл их и начинал идти. Если пройденное расстояние позволяло дотянуться палкой до другого участника, ход считался успешным и можно было отхватить две ступни чужой земли. Если расстояние угадывалось неверно, приходилось отдавать две ступни своей территории.

Следующий ход делал хозяин проигравшего города. За день можно было раз шесть захватить мир.

«Казаки-разбойники»

В классическом варианте это сложная и многолюдная игра, правила которой постоянно нарушали старшие ребята. Участники делились на две команды.

Казаки ловили разбойников. Разбойники от них убегали. Казаки до начала игрища определяли место темницы, разбойники – тайное слово. Чаще всего это было что-то обидное, непонятное по значению и, конечно, услышанное от дядек, которые рубились в домино под кленами.

Также до старта определялась территория игры. Обычно это был двор. Во дворе мама могла видеть тебя и чуть что скомандовать «Ку-у-ушать!»

Разбойникам позволяли убежать. По ходу они рисовали стрелки, которые давали представление о направлении движения беглецов. Казаки должны были их зачеркивать, а затем ловить по одиночке разбежавшихся разбойников. Они побеждали, если излавливали всех врагов или узнавали секретное слово у пленников в темнице. Способов допроса было много: щекотка, слива, фофан, угроза рассказать какой-нибудь секрет твоим родителям.

Хотя в некоторых дворах «Казаки-разбойники» превращались в масштабные групповые прятки. Старшие ребята могли прятаться на крышах и загорать там по пять часов, пока малышня возилась в их поисках… И где теперь найти открытую крышу?

«Слон»

Тупая, дикая, даже варварская, но очень веселая игра. Ее в основном любили ребята постарше. Из-за риска что-нибудь ушибить мелких не пускали. Играющая гурьба делилась на две команды – «слоников» и «всадников». Первые выстраивались в цепочку друг за другом, засунув голову подмышку впереди стоящего соратника. Вторые разгонялись, пытались запрыгнуть на эту колонну и усидеть на «слонах».

Первым шел самый легкий участник. Он залетал в начало цепочки, чтобы освободить место ребятам с большим весом и худшим прыжком. Тяжелой артиллерией становился толстый одноклассник. То был его звездный час. Своей массой полный парень обрушивался на неокрепшие позвоночники «слонов». Когда его аэродинамические свойства позволяли еще и пролететь подальше, набрать скорость и рухнуть бомбой на врагов, получалась вообще песня.

Если никто из «всадников» не срывался, сложная конструкция из людей начинала свое движение. Все это сопровождалось шумом, угрозами и недовольством бабушек, которых, такое чувство, привезли во двор сразу вместе со скамейками.

Если «слоны» привозили наездников в пункт назначения, не развалившись, то они побеждали, и команды менялись местами.

Помимо этого, существовали еще «Резиночки», «Классики», «Ножички», «33» и прочие игрища на работу фантазии. Хорошее было время!

По материалам интернет-источников