В этом году исполняется 75 лет со дня героической обороны Могилева и 125 лет со дня рождения Михаила Тимофеевича Романова – советского генерала, оборонявшего наш город в июле 1941 года.

Родился будущий генерал 3 ноября 1891 г. в Нижнем Новгороде, в семье ремесленника. Детство было трудное. Часто отец брал сына к себе в шляпочный цех, стараясь обучить своему ремеслу. Позже отец отдал Мишу на учебу в городское училище, которое тот отлично окончил. Когда Михаилу исполнилось 15-ть, отец умер, и ему пришлось содержать мать и младшую сестру. Чтобы прокормить семью, он работал на дому ремесленником, искал любой заработок.

В 1914 г. начинается Первая мировая война, в 1915-м Михаила призывают в армию. После окончания Чистопольской школы прапорщиков, став поручиком, командовал ротой. После революционных событий 1917 г., в 1918 вступил в Красную Армию. Участвовал в гражданской войне, принимал участие в боевых действиях в Туркестане, был тяжело ранен. За проявленный героизм и командирские способности назначен командиром полка. Михаилу Тимофеевичу удалось окончить пехотную командирскую школу. Позже Романов будет командовать 50-м и 18-м стрелковыми полками. В 1938 году назначен заместителем командира 55-й стрелковой дивизии. В 1939-40 гг. участвовал в советско-финской войне.

В 1939 г. на базе 84-й дивизии начала формироваться Тульская стрелковая 172-я дивизия. Командиром был назначен полковник Я.Г. Крейзер. Дивизия была сосредоточена в Новомосковске. Комплектование частей происходило в основном за чет прописного состава из Тульской области и частично из Московской. Позже ее пополнила группа из Белоруссии и некоторая часть из Горьковской области. Первый, незначительный, боевой опыт дивизия получила в финской кампании. После ее окончания возвратилась в прежний пункт дислокации, стала кадровой и насчитывала 12-тысячный состав. В каждом полку была своя полковая школа, которая готовила младший офицерский состав.

М.Т. Романову в 1940 г. при введении генеральских званий было присвоено звание генерал-майора, он был направлен командовать дивизией, дислоцировавшейся в г. Шауляе. Когда в конце ноября 1940 г. полковник Крейзер был зачислен слушателем Академии Генерального штаба, Романов после 6-месячных курсов усовершенствования командного состава при Академии Генштаба в апреле 1941 г. был назначен командиром 172-й Тульской (Сталиногорской) стрелковой дивизии вместо него. Проживал генерал в г. Горький, был женат, воспитывал троих детей. Сыновьям в 1941 г. исполнилось 18 и 19 лет.

Накануне Великой Отечественной 172-я дивизия находилась в Тесницких лагерях под Тулой. 22 июня из Тульского обкома партии прибыл секретарь Жаворонков, который и сообщил Романову о начале войны.

26 июня первый эшелон из 42 вагонов пошел на фронт, а 28 июня части дивизии начали сосредотачиваться в районе Могилева. Романов со штабом прибыл в Могилев к исходу 30 июня.

3 июля части дивизии были полностью готовы вступить в бой, за исключением частей 14-го полка, которые находились в эшелонах на станции г. Чаусы. Учитывая, что в это время немцы подошли к Чаусам, это подразделение было решено отправить вглубь страны.

3 июля Романов был принят в штабе 13-й армии у д. Константиновка командующим генерал-лейтенантом П.М. Филатовым. Тот поставил задачу занять оборону на участке от Полыкович до Буйнич протяженностью 23 км.

5 июля 172-я стрелковая дивизия была подчинена прибывшему из-под Орши штабу 61-го стрелкового корпуса генерал-майора Ф.А. Бакунина.

М.Т. Романов поручил занять оборону от Полыкович до Пашково 514-му стрелковому полку под командованием Бойнича и начальника штаба Муравьева, а от Пашково до Буйнич – 388-му полку под командованием Кутепова. По восточному берегу Днепра оборону занял 747-й полк под командованием полковника Щеглова и комиссара Кузнецова.

3 июля стало известно, что передовые отряды фашистов вышли на дальние подступы к Могилеву. Советские воины завязали с ними бои, положив тем самым начало 23-дневной героической обороне.

Романов принимает решение выделить подвижной моторизованный батальон Волчка и вести разведку на дальних подступах к линии обороны, на рубеже рек Березина и Друть. Такую же задачу получил и отдельный разведывательный дивизион капитана Метельского.

Вскоре стало известно, что батальон Волчка вступил в бой и уничтожил несколько немецких танков, использовав горючую смесь «КС». В дивизии был выпущен боевой листок «Жги немецкие танки». Опыт широко изучался во всех подразделениях. Из добровольцев, хорошо знавших местность, создавались истребительные отряды по борьбе с танками. Они в ночное время нападали на пункты сосредоточения немецких танковых войск и наносили им большой урон.

Штаб дивизии в это время находился в Константиновке. Вот как вспоминал те июньские дни комиссар дивизии Черниченко: «Через Могилев отходили воинские соединения в довольно неприглядном виде. Они прошли с боями от западных границ до Днепра. Очень многие из бойцов были ранены, усталые, истощенные, но с оружием, с боевым настроением. Отходили они по приказу. Вместе с генералом Романовым мы заехали в военкомат, где нас встретил Воеводин. Полковник сообщил, что в порядке помощи может передать 10 тыс. литров горючей жидкости».

В тот же день генерал Романов распределил эту жидкость по частям и поручил воинам сделать дополнительные ниши в траншеях для хранения бутылок с ней.

В беседе с военкомом Романов предложил за счет войск, которые отходят неорганизованно, сформировать отдельный батальон и передать его в резерв дивизии. В течение последующих дней было сформировано несколько таких батальонов.

Передний край обороны в эти дни проходил по р. Лохва.

Поскольку немцам лобовой атакой не удалось сломить нашу оборону, они приостановили наступление и начали искать слабые места.

9 июля генерал Романов был вызван для доклада к Бакунину.

«Из Минска и Бобруйска на Могилев наступают крупные немецкие танковые соединения и вы будете иметь дело с 700 танками», – сообщил командир корпуса.

Вскоре это подтвердилось. После продолжительной бомбардировки и обстрела из дальнобойных орудий 11 июля немцы начали наступление на всех участках обороны.
С 4 июля штаб дивизии перешел в лесной массив в дер. Затишье. Но после того как 11 июля произошел прорыв и завязались бои на этом участке, 14 июля переместился в город и занял здание школы №11. Командный пункт находился в районе кирпичного завода.

14 июля части танковых корпусов Гудериана, обойдя Могилев с двух сторон, соединились в Чаусах. После того, как немцы перерезали дорогу на Чаусы, у дивизии не оказалось базы снабжения. 14 июля Романов снова встречается с Бакуниным в дер. Сухари и получает приказ на выход из окружения. Но 15-го собирает командиров частей и вместе с представителями партийных и советских органов, взвесив свои силы и возможности, решает продолжать оборону Могилева.

До 21 июля дивизия по несколько раз в день отражала атаки танков и пехоты противника. Фашистам только на некоторых направлениях удалось вклиниться в нашу оборону, но решительными контратаками положение всякий раз восстанавливалось.

22 июля маршал Советского Союза Шапошников в разговоре по радио с Романовым узнал, что город не захвачен, а дивизия продолжает оборону, но нуждается в боеприпасах. В эту ночь советские самолеты сбросили боеприпасы. 24 июля снова были сброшены боеприпасы, на участке 388-го полка, в районе Тишовки и шелковой фабрики. Но эти боеприпасы не подходили для тех систем орудий, которые оставались к тому времени.

Продолжая сопротивление, вновь и вновь переходя в контратаки, полки дивизии были вынуждены отойти на ближние подступы к Могилеву.

25 июля 747-й полк был отрезан и оттеснен в лес в направлении дер. Сухари. Немцам удалось занять Луполово. В ряде мест немцы вклинились в наши позиции, начались уличные бои.

К 26 июля возможности обороны города были полностью исчерпаны. Романов понимает, что наступил момент, когда дальнейшее сопротивление на небольшом участке невозможно, а оставаться значит уничтожить всю дивизию. Фронт к вечеру 25 июля откатился далеко на восток. Он принимает решение в ночь с 26 на 27 июля выходить из окружения. Приказ гласил: «Частям, действующим на левом берегу Днепра, под командованием командира 747-го полка Щеглова прорываться в северном направлении; б) частям, обороняющимся на правом берегу Днепра, под командованием командира 388-го полка Кутепова прорываться в юго-западном направлении к д. Дашковка, уходить в лес, в тыл врага и после этого повернуть на восток и соединиться со своими частями».

Раненых оставляли в госпитале, старшим врачом был назначен В.Л. Кузнецов. Прикрыть основную группу должен был начальник оперативного штаба дивизии майор Катюшин.

Во время прорыва генерал-майор Романов был тяжело ранен в плечо. Было решено отослать его на конспиративную квартиру. С группой бойцов из Особого отдела и гражданских лиц он был туда направлен. О дальнейшей судьбе генерала достоверной информации нет.

По одной из версий, генерал был оставлен в семье Осмоловских в дер. Барсуки. Несколько недель она ухаживала за раненым генералом, но вскоре Романов был схвачен карателями и помещен в концлагерь, а семья, укрывавшая его, расстреляна.

По другой версии, Романову удалось выйти из окружения. Вот как вспоминал встречу с ним И.А. Федосеев: «В октябре 1941 г. я оказался в центральном лагере для военнопленных в районе аэродрома в Могилеве. При мне был доставлен в лагерный госпиталь генерал М.Т. Романов, раненный в правое плечо, рука его, выбитая, не работала.

Будучи санитаром при госпитале, я подходил к Романову для оказания мелкой помощи. Возле него всегда были немцы, охранявшие генерала. Узнав, что мы с ним из одного города, он сумел мне сказать, что вышел из окружения и ушел в тыл к немцам. Но был выдан изменниками и схвачен. В лагерь попал в гражданском костюме».

О выходе из окружения Романова говорится и в мемуарах маршала Советского Союза К.А. Мерецкова: «11 сентября неподалеку от дер. Заборовье мы установили контакт со вторым эшелоном штаба 34-й армии. Мы узнали, что исполняющим обязанности командира назначен генерал-майор П.Ф. Алферьев, начальником штаба – генерал-майор М.Т. Романов. 24 сентября он должен был приступить к своим обязанностям, но не успел».

Согласно личной карте военнопленного генерал-майор Романов был пленен 22 сентября и сначала находился в Луполовском лагере, а с 19 ноября – в концлагере Хаммельбург. Из протоколов допроса можно узнать и о фактах пленения Романова: «По сообщениям полицейского полка в лесу дер. Барсуки была замечена деятельность партизан. При проверке деревни генерал Романов попал в руки 7-й роты полицейского полка. Он находился еще с одним солдатом в деревне, спрятавшись в бане. Позже Романов установил связь с коммунистами деревни. Коммунисты и патриоты позаботились о снабжении его продуктами и медицинской помощью. С наступлением холодов, к концу августа, перешел в крестьянский дом. Хозяином дома был старый коммунист. Свой военный мундир спрятал и был одет в гражданскую одежду».

Можно предположить, что после тяжелого ранения Романов находился в Барсуках. Подлечившись и немного окрепнув, собирался уйти в лес, но был выдан и схвачен фашистами. Знала ли Москва о местонахождении Романова? Судя по его назначению начштаба 34-й армии – да.

3 декабря в концлагере Хаммельбург Романов умер от последствий ранения и был захоронен на территории лагеря.

9 августа 1941 г. за мужество и героизм, проявленные при обороне города, Романов был награжден орденом Красного Знамени.

172-я дивизия, выйдя с боями из окружения, участвовала в обороне Москвы, освобождала Украину и Крым и закончила войну в Чехословакии.

Могилевчане не забыли подвиг Романова. Его именем названа улица, установлен бюст, имеется мемориальная доска, посвященная отважному генералу.

Л.Н. Шакуро, учитель истории и краевед СШ №44, фото mogilev-region.gov.by и из сети Интернет