Технологии исследований ДНК за последние годы сделали огромный шаг вперед, заметно расширяя возможности судебной медицинской экспертизы. Поэтому, как бы хитер и осторожен ни был преступник, вывести его на чистую воду все же реально. При условии, что за дело берутся профессионалы. Именно такие эксперты работают в управлении Государственного комитета судебных экспертиз по Могилевской области.

По биологическим следам

Несколько лет назад Могилев потрясла новость о жестоком убийстве предпринимателя. При осмотре дома, где он жил, эксперт-биолог управления Госкомитета судебных экспертиз по Могилевской области на наличнике и тренажере обнаружил едва заметные капли крови, которые, по сути, указали на криминальный след происшествия. Вероятно, злоумышленники замывали следы, но не все заметили. Сравнив генотип найденного биологического материала с генотипом дочери пропавшего, установили, что кровь принадлежит разыскиваемому мужчине. Бизнесмена в итоге нашли забетонированным в гараже. Там же нашли крестик с цепочкой, на котором эксперты обнаружили биологический материал как потерпевшего, так и подозреваемого.

На памяти заместителя начальника управления лабораторных исследований вещественных доказательств биологического характера УГКСЭ по Могилевской области – начальника отдела судебно-биологических и судебно-генетических экспертиз Марии Драницы множество историй о том, как раскрывались громкие уголовные дела. Какой бы хитрый и осторожный ни был преступник, все равно найдется мелочь, которая его обязательно выдаст: кровь, следы пота или слюны, любой другой клеточный материал, на основе которого можно идентифицировать его и привлечь к ответственности.

– Подобное исследование в рамках уголовного дела – один из лидеров идентификационных экспертиз. ДНК каждого из нас индивидуальна, она служит своеобразным биологическим паспортом человека, подделать или изменить который невозможно, – вводит в курс дела Мария Драница.

ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота) – макромолекула, обеспечивающая хранение, передачу из поколения в поколение и реализацию генетической программы развития живых организмов.

По словам специалиста, ее отдел занимается поиском биологического материала и его идентификацией. Основные объекты исследования – все то, что изымается с места происшествия при осмотре: одежда потерпевших и подозреваемых, смывы с рук и, возможно, других поверхностей тела, предполагаемое орудие преступления, кровь, биологические жидкости. Если имеется круг людей, которые могут быть причастны к преступлению, проводится сравнение их генотипов с генетическими характеристиками биологического материала неизвестного.

Дело есть и без тела

Уже давно кануло в лету расхожее «Нет тела – нет дела». Нынешние технологии позволяют раскрыть преступление еще до обнаружения трупа.

Генетические экспертизы в Могилеве начали проводиться с 2009 года. Принцип исследования заключается в том, чтобы разрушить оболочки клеток, вывести в раствор ДНК, размножить ее копии при помощи полимеразной цепной реакции. Затем пробы помещаются в генетический анализатор, и происходит капиллярный электрофорез в геле. На пробы, помеченные специальными флуоресцентными нитками, светит лазер, будто фотографируя. Когда «меченая» проба попадает в зону свечения лазера, происходит вспышка.

– Таким образом мы получаем результат в виде пиков. Этот график переводим на бумагу и делаем соответствующие выводы, – пытается объяснить специалист словами, понятными обывателю. – Если нужно выполнить экспертизу очень срочно, стараемся получить результат за 4 часа. Если объекты сложные (на них длительное время воздействовали разрушающие факторы либо биологического материала мало) и необходима длительная пробоподготовка, процесс занимает гораздо больше времени. Чтобы получить результат, порой необходимо исследовать 40-50 объектов, в других случаях достаточно одного. Всего же могилевские эксперты-биологи проводят около 2000 экспертиз в год.

Словом, благодаря развитию такого вида судебно-медицинской экспертизы справедливое наказание постигает всех, кто преступил черту закона.

Отвечая на вопрос, насколько близко к сердцу эксперты принимают свою работу (точнее, те трагедии, по которым проводят экспертизы), Мария Драница приводит еще один случай.

– Когда я училась в центральном аппарате Государственного комитета судебных экспертиз, пропала девочка. Я до сих пор помню ее имя… Ее долго искали, но нашли обгоревший труп. На экспертизу привезли обгоревшую детскую одежду… Конечно, на экспертную работу идут специалисты с устойчивой психикой. Но все мы люди, родители. Когда привозят детские вещи, и ты понимаешь, что они с ребенка, который страдал, это трагедия даже для эксперта. Мы плачем, но потом собираемся и работаем, чтобы помочь найти преступника, и чтобы подобное больше не повторялось…

Семейный спор рассудит ДНК

Всего несколько десятилетий назад о процедуре установления родства с практически стопроцентным результатом приходилось лишь мечтать. Сегодня разобраться в хитросплетениях человеческих судеб не только государственным медицинским судебным экспертам, правоохранительным органам, но и рядовым гражданам помогает именно генетика.

- Процедура забора образцов очень проста: обычной ватной палочкой берутся клетки с внутренней стороны щеки. Результат готовится в течение месяца, – рассказывает Мария Драница. – В работе практикуются два варианта проведения исследований. Вариант первый: на проведение экспертизы согласны мать, ребенок и предполагаемый отец. В таком случае алгоритм следующий. Все они приходят к нам с необходимыми документами – паспортами и свидетельством о рождении ребенка. Оформляется заявление, с гражданами заключается типовой договор в двух экземплярах. Забор образцов буккального эпителия – слюны – проводится государственным медицинским судебным экспертом-биологом после предоставления копии документа, подтверждающего оплату. Когда поступают результаты, мы сообщаем об исполнении.

Вариант номер два, можно сказать, для тех, кто хочет узнать правду тайно. Он применяется в том случае, если мать или отец по каким-то причинам не дают согласия на установление родства либо желают провести экспертизу анонимно. Бывают и нестандартные ситуации, когда в дело вступают сомневающиеся бабушки. У детей образцы взять проще, биологический материал для исследования у взрослого человека в таком случае можно получить из свежих сигаретных окурков, нестиранного нижнего белья, срезов ногтей с подногтевым содержимым. А вот волосы, если они не вырваны с луковицами, не рассматриваются в качестве объектов, пригодных для таких исследований.

- Результаты, полученные при проведении экспертизы по второму варианту, - это лишь информация для самого заказчика. С ними нельзя обратиться в суд или ЗАГС, – акцентирует внимание эксперт. - Мы предупреждаем, что в заключении экспертизы в таком случае не указываются имена и фамилии, а всего лишь «Образец №1» и «Образец №2».

К слову, стоимость экспертизы – около 300 рублей.

– Помню необычный случай, – вспоминает эксперт. – В суд обратилась женщина старше 40 лет, которая всю жизнь прожила с мамой и папой, но никогда не имела свидетельства о рождении и паспорта, хотя и училась в школе. В одночасье не стало ее родителей. Она осталась ни с чем, без документов, не имея возможности вступить в наследство, оформить пенсию и так далее, ведь ее юридически не существует. Исследовали образцы крови умершего отца. Вскрытие тела матери не производилось, поэтому для взятия биологического материала мы предложили привезти ее нательное белье. С отцом родство мы установили, а высказаться в отношении материнства не вышло, так как был получен смешанный результат.

Кстати, проводить экспертизу придется и в том случае, если женщина рожала дома. В случае родов вне медучреждения справка о рождении не выдается и материнство необходимо устанавливать через суд. Могилевские эксперты знают одну женщину, которая дважды рожала детей дома, а потом приходила к ним на необходимую процедуру установления материнства.

В последнее время все чаще устанавливается отцовство по отношению к детям, у которых умерли мамы. Мужчина с женщиной живут гражданским браком, ребенка на отца не записывают. И вот случается несчастье – умирает мама. По закону, мужчина для нее – сожитель, а для ребенка – никто. Он не имеет ни имущественных прав, ни прав на ребенка. Пока идут судебные разбирательства, ребенок имеет статус сироты, и ему назначается опекун: или государство, или бабушка. Поэтому лучше всего эти вопросы решать сразу, ведь жизнь непредсказуема.

Кстати, слово «отец» эксперты до получения заключения не используют. Практикуют более нейтральную форму – «предполагаемый отец».

– Иногда мужчины возражают: «Я не «предполагаемый», я на самом деле отец», но мы придерживаемся именно этой формулировки.

Бывает и наоборот – мужчина уже решил, что ребенок «не его», и теперь ждет подтверждения своей догадки. Однако только примерно треть ДНК-тестов на отцовство имеет отрицательный результат. По большей части отцовство подтверждается.

Екатерина ЛЬДОВА, фото автора